Teksto

«От запоя коза умирала.
У неё помутнели глаза.
Посредине родного Урала
Умирала с похмелья коза.

Как дошла до такого предела
Шерстяная рогатая тварь,
Как клетушка её опустела,
Моя муза, скорей погутарь!

Жил хозяин её не бесславно,
Посетить его всякий был рад,
Потому что работал исправно
Самогонный его аппарат.

Шли к нему, словно к лучшему другу:
Врач, сапожник... любой гражданин.
Все спились окончательно с кругу,
Самогонщик остался один.

Пить один он не мог совершенно,
И поэтому – смейся иль плачь –
Приучил он козу постепенно
Потреблять с ним на пару первач.

Навсегда будет тайной покрыто,
Скрыл всё белой горячки туман,
Как стучали ночами копыта,
Как гремели рога о стакан.

По утрам из козы полупьяной
Он доил, на движенья не спор,
На похмелку стакан за стаканом
Самогонно-молочный ликёр.

Организм, как известно, не вечен,
Надо помнить об этом всерьёз –
Разрушалась стремительно печень
И вступал во всю силу цирроз.

Выли ветры над свежей могилой,
Но козе было горше в сто крат:
На поминки ей всё же хватило,
А потом замолчал аппарат.

Мы, читатель, вернулись к началу,
На глазах закипает слеза:
Посмотри – посредине Урала
Погибает с похмелья коза.

Нам, и вам, и козе той понятно,
Отчего погибает она.
Жаль вам бедной козы, вероятно.
Если жаль, то не пейте вина».